[SPNfanfiction]

Название: Это нормально, Дин
Автор: Дева Мария
Фендом: СПН
Дисклеймер: все не мое, но я тоже так умею.
Пейринг: Сингер/Джон Винчестер, Дин/Сэм
Рейтинг: NС-17
Жанр: ангст
Слеш
Статус: пишется
Предупреждения: инцест и старые дядьки, смерть персонажа
Размещение: спросите у меня и напишите, куда берете!
Саммари: все демоны скрыты в заднице Сэма Винчестера, считает Дин, и Апокалипсис таится там же.

Эпизод первый...


Эпизод второй, в котором автомеханик кидается гайками, а пехотинец стреляет на поражение.

Виски Бобби оказалось таким же дешевым и вонючим, как и пиво Бобби. Джон мельком подумал, что Бобби, видать, совсем несчастный парень, если даже бухло себе приличное организовать не желает.
Еще он подумал, что в этот вискарь кто-то точно уронил пару таблеток димедрола. И это была последняя связная его мысль.
- Я хреновый отец! - сказал он и повис на Бобби. Хотелось залиться слезами. - И плохой муж! И плохой охотник! И плохой друг! И плохой водитель!..
- И нервы у тебя ни черту. - Бобби пригладил козырек кепки пальцами, поставил почти опустошенную бутылку на стол.
От упоминания о нервах Джон вовсе озверел. Нервы его давно представляли собой, по его же мнению, рванину и тряпки. Нитки. Клубки.
- Я тебе что-то должен? - прищурившись, спросил Джон, плохо понимая, какая связь между этим вопросом и словами Бобби, но четко зная, что связь есть.
- Да вроде занял полтинник у меня в прошлый раз и до сих пор не отдал. - Нарываться Бобби не хотел, сказать о том, что друг задолжал ему минет, язык не поворачивался. Язык вообще плохо ворочался во рту, а вот пальцы шустро и как бы отдельно пробежались по руке Джона, взобрались на плечо и нервно хлопнули, утешая и подбадривая.
Джон посмотрел на Бобби сквозь приятный алкогольный туман. Туман-туманом, но даже сквозь него было отлично видно, что друг терпит, отводит неприятные темы, обходит все, что может причинить боль. А таких мест у Джона было полно. Целое минное поле. Куда ни ткни, везде есть шанс попасть в оголенный нерв.
А Бобби не тычет пальцами в оголенные нервы, не висит на ушах с советами, не высказывает мутных предположений и не советует начать новую жизнь.
Джон был настолько ему благодарен за это, именно сейчас, в данный момент. Благодарен старому доброму Бобби, который прикончит и не заметит. Благодарен за бейсбол и за всякие прочие мелочи, которые тот умудрился выжать для мальчиков из быта охотничьей семьи.
Благодарен.
И потому обеими ладонями обхватил давно небритые щеки Бобби и от души влепился ему в губы поцелуем.
“Вот тебе раз...” - флегматично подумал мужчина, открыл пошире рот и притянул Джона за грудки, чтобы тот не рухнул ненароком с дивана. Это случилось снова. Неожиданно, словно в лоб летит товарный поезд, а ты такой на машине и не можешь расстегнуть ремни безопасности.
Про ремни, видимо, думал и Джон, потому что остервенело вцепился куда-то под полный и плотный живот Бобби и принялся лязгать там застежками, для которых как раз этим утром Бобби просверлил дополнительную дырочку.
Одной рукой расстегнуть не удалось, зато рубашку Джон рванул так, как когда-то рвал на Мэри пеньюары в ролевых играх. Рубашка оказалась покрепче пеньюара, и вместо кругленьких бабских грудей показался коричневый и с рыжими волосиками сосок Бобби, но выглядел он тоже вполне соблазнительно. Как последний кусок шоколада, забытый мальчишками на панели “Импалы”. Кусок, который доедаешь тайком, чтобы те не знали, что их суровый папаша-охотник любит сладкое.
- Это была моя любимая рубашка, - монотонно бубнит Бобби, смотрит несколько отстраненно на то, как Джон грызет зубами его сосок, чувствует как твердеет между ног, а Джон все продолжает вылизывать и покусывать несчастный сосок. “Надо было его покормить” - Бобби вздыхает, прикидывает как бы потактичнее оторвать от себя друга и направить внимание на другие части тела. Хотя. Хотя, пожалуй, минет не лучшая идея. Мужчина смотрит на черные вихры, слышит причмокивающие звуки. “Да, господи иисусе, какого хрена?” - резко хватает друга за вихры и оттягивает от себя.
- Пошел на... - и тут Джон задумывается.
Решив, что лучше зря словами не бросаться, он вытер рот тыльной стороной ладони и присел на колени, немного пошатываясь.
- Сосу хуево, - хрипло сказал он. - И не оттого знаю, что минечу по вечерам в забегаловках, а потому, что у меня вечно сигары гаснут.
- Ну, то же мне. Сравнил. - Бобби глянул на свой член и решил, что сравнение с сигарой более чем неудачно. Повисла неловкая пауза. Несколько мгновений мужчина пытался придумать вежливую фразу о том, что “дает” его друг хорошо, но потом бросил сомнительные попытки.
- Давай что ли, вставай. - Вздохнул. - Вставай раком, Джон, - сказал он обреченно, будничным тоном, словно они на охоте и надо кончить какого-нибудь упыря побыстрее и пойти домой пить пиво.
Джон соображал пару секунд, потом упрямо помотал головой.
- Сказал - отсосу, значит, отсосу, - заявил он. - Бобби, ты сам упырь... правильно от тебя женщины... дохнут. Где предварительные ласки? И кепку бы снял.
И Джон, как регбист, подбил плечом Бобби под голый живот, и уперся во всю мощь, чтобы повалить друга на спину.
- То же мне, принцесса нашлась. - Бобби поддался, аккуратно отложил в сторону кепку. - Где ты и где предварительные ласки, Снежный Человек. - Услышав странное причмокивание в районе паха Сингер напрягся, приподнялся на локтях. - Может тебе сначала поужинать? У меня знаешь, есть сосиски, бекон и вареная картошка.
- К черту сосиски, - сказал Джон. - Я хочу любви.
Он правда хотел. И даже книжку читал авторства умного психолога о том, что вдовцы испытывают непреодолимое желание быть любимыми.
Любовь Джон начал искать с того места, которым она у мужчин и свершалась.
А именно ухватил член Бобби губами, головку потер языком, ладонями огладил большие яйца, приглаживая комок волос, которыми Бобби местами оброс, как оборотень.
- Ты это, аккуратнее. - Бобби доверял своему другу, но все же продолжал беспокоиться о сохранности своего хозяйства, чувствуя неистовое рвение друга “любить и быть любимым”. В какой-то момент, когда Джон загнал член особенно глубоко себе в глотку и мужчина был близок к развязке, послышался звук открывшейся двери. Бобби встретился глазами с Дином Винчестером, ощутил неясную возню между ног - Джон выплевывал волосы.
Дин Винчестер. Дин Винчестер, не умеющий выжидать и сидеть без дела, не смог усидеть на месте, не зная, почему и куда провалился его папаша.
Дин не мог терпеть такого потому, что Сэмми было плевать. И нужно было раз за разом доказывать Сэмми, что папа в опасности, папа работает, папа сражается со злом. Ну, чтобы тот хоть немного проникся.
Дин приехал для того, чтобы в очередной раз в этом убедиться.
Но папа сосал хуй и надежд Дина не оправдывал.
Что можно было сказать, Дин не знал.
Поэтому просто хлопнул дверью так, что со стены свалилась фотография неясного происхождения, но в рамке; стекла задрожали, а из притолки повалила густая пыль.
- Джон... - Бобби моргнул. Потом моргнул снова, посмотрел на раскрасневшееся лицо друга между ног. - Джон, тут Дин приехал. Думаю, надо бы поговорить с парнем... - Рука нащупывала кепку, в желудке стало легко и щекотно.
Джон несколько секунд оставался в той же позе. По ушам словно хлопнули ладонями. Сердце куда-то уползло и забилось там в припадке странной паники.
Он отвалился от Бобби с его торчащим хуем, посмотрел на дверь и выговорил:
- А давай... давай скажем, что ты демон?
- Джон. - Мужчина, крякнул, отпихнул товарища, подтянул штаны. - Джон, он же твой сын. - Слово “сын” Бобби попробовал выделить особой интонацией. - Он не дебил, Джон. - В последнем Бобби иногда сомневался, но глянув на осколки разлетевшегося стекла фотографии решил, что сейчас не время для рефлексии. - С ним надо поговорить. - Решительно поднялся, застегнул ремень на засаленных потертых джинсах.
- И ты предлагаешь по этому поводу ему сообщить, что папочка способен по-пьяни отсосать лучшему другу?
Джон стремительно трезвел. Настолько стремительно, что уже толком не понимал, как такое могло случиться.
- Забудь об этой идее, Бобби, и прикинься демоном. Так будет лучше для всех.
- Папочка способен по-пьяни отсосать демону, приняв его за лучшего друга? Лучший охотник и пример для подражания? - Бобби подошел к входной двери, замер. - Это твой ребенок, Джон. Он может решить что ты в говно напился и отсосал своему другу, тогда надо будет паренька просветить, что такое случается. - Бобби нахмурил брови. - Может навсегда разочароваться в тебе, как охотнике и авторитете, Джон. Тебе выбирать.
- Это мой ребенок и ему всего пятнадцать, - сказал Джон. - Вместо детских сказок он огреб правду о существовании зла во всех его формах, и я не собираюсь вместо еще одной сказки про папу-пример-для-подражания толкнуть ему правду о бухом папе-пидоре. Не разделяешь мое мнение, Бобби? Мне что, поставить тебе ствол к виску, показательно вывести к Дину и пристрелить тебя на его глазах?
- Джон, это не выход. - Бобби прижал подбородок к груди, шевельнул усами и набычился, словно собрался принять участие в корриде.
Если бы в этот момент не накренилась во дворе старая ржавая тачка, лежавшая на боку уже лет пять подряд и вздумавшая покоситься именно сейчас, дальнейшего бы не произошло.
Но Джон услышал скрип и сразу подумал: Дин возвращается.
А он был важнее всего. Он и его принципы, его идеалы и стремления.
Поэтому Джон, не раздумывая, сорвался с места и поймал толстую шею Бобби в “замок”.
И очень надеялся, что Дин сейчас ворвется, все поймет правильно и поможет укокошить Бобби до того, как тот сможет открыть рот и выдать что-нибудь вполне человеческое.
Бобби стремительный бросок друга слегка удивил, но ощутив пальцы, с силой сжимающие его глотку, мужик понял, что его сейчас прикончат. Дружба-дружбой, отсосы -отсосами, но сейчас будет крышка. Бобби упал на пол, лягнув Джона со всей мочи по ногам и, выпучивая глаза, откатился к столу.
Видимо Джон был слишком увлечен устранением “причины своего позора”, поэтому не заметил хитроумного маневра Сингера и того, что под столом притаилась железяка.
Бобби эту железяку схватил и воспользовался. Он не собирался совершать убийства, просто хотел, чтобы друг прилег отдохнуть, не пользуясь сознанием, а после собирался поговорить по душам, предложить компресс или что-то вроде.
Но железяка, оказавшаяся гаечным ключом, соскользнула с черепа Джона и почти воткнулась в висок, проломив его с хрустом.
Джон еще несколько секунд сжимал горло Бобби, а потом поднял руки в недоумевающем жесте и затих.
“Ну вот, дотрахались...” - подумал Бобби и снял с головы кепку, отрешенно рассматривая тяжелое и неподвижное тело друга. С телом надо было что-то делать. Не отдавать же на съедение свиньям, чтобы они его сожрали и переварили. Да и Дин, не ровен час, может вернуться в любой момент.
Стеклянным взглядом Сингер обвел комнату. Он почти на автомате вложил в руку Джона пистолет, нажал его пальцем на спусковой крючок. Раздался выстрел, мозги Джона разлетелись склизкими кусками и брызгами по полу гостиной. “Утром только подмел...” - заметил про себя Бобби, рассматривая причудливый орнамент из плоти.
Мысли материальны. Нельзя думать о том, что вот, сейчас кто-то вернется и все это увидит, когда сидишь с трупом на руках. Обычно мироздание играет злые шутки с теми, кто хочет вовремя и без пыли избавиться от мертвеца.
Мироздание притащило Дина обратно. Ну, не совсем оно. Скорее, сам Дин, отбежавший от домика метров на двести, вдруг остановился и начал усиленно размышлять. Сначала ему показалось, что он видел член во рту своего папы. Потом ему начало казаться, что вовсе это не член был, а Джон просто сидел и пил пиво. Потом картинка сложилась окончательно: конечно, Джон пил пиво со старым другом, а Дин вдруг вломился, чего-то не так понял, хлопнул дверью и ушел.
Как только Дин дошел до такой мысли, позади грохнул выстрел.
И думать о таких мелочах, как пиво и члены, Дин прекратил.
Он развернулся и кинулся назад, готовый ко всему.

Ворвался ребенок внезапно, Бобби едва не подавился пивом от неожиданности. В комнате пахло порохом, паленым мясом, кровью, сивухой и грязными носками.
- Дин... - сказал Сингер беспомощно, и по щеке покатилась скупая одинокая слеза. - Я не успел его остановить.
Дин молча смотрел на Бобби.
Ему удавалось охватить взглядом всю картину: и залитый кровью пол, и непонятные ошметки, и дыру в виске Джона, но смотрел он почему-то только на Бобби.
- Зачем? - спросил он, толком не формулируя вопрос и задавая их на деле сразу несколько: зачем я видел, зачем это было, зачем он умер.
И Дин хотел знать ответы на все вопросы сразу.
А еще мелькнула мысль: кажется, Сэмми теперь точно отправится в колледж.
- Он решил, что не сможет посмотреть тебе в глаза после того как... - Бобби нервно залил в себя пива, утопил в нем слова “щека”, “сосать”, “хуй”, но, судя по глазам пацаненка, он все сделал правильно.
Могло случиться что угодно. Дин мог кинуться на колени и зарыдать, мог кинуться на Бобби и вбить ему бутылку в глотку, мог закричать или начать плакать. Но ему было пятнадцать лет, как справедливо заметил почивший Джон, а в этом возрасте не сложно представить себе, что ты ничего не видел, но сложно поверить в том, что твои идеалы разваливаются.
Поэтому он обрадовался. Обрадовался отличному объяснению. Джон совершил что-то, за что стоило умереть... или стоило умереть, чтобы это с себя снять? В любом случае, он сделал какой-то подвиг, и Дин не желал вдаваться в подробности, боясь, что все его выводы расшатаются и рухнут.
Он закрепил в себе картину героической гибели отца позже, через пару-тройку лет, и никогда больше в этом не сомневался.
- Вы просто пили здесь пиво, - сказал Дин. - А потом он встал и застрелился.
- Дин, понимаешь... - Бобби отставил подальше пиво. - Понимаешь, он мне отсасывал, а потом встал и застрелился. - Мужчина тяжело вздыхает. - Знаю, ты думаешь, что брать в рот у мужика плохо. Только знаешь... - Бобби набрал в легкие побольше воздуха. - Дин, это нормально.
Дин только что задался мыслью, нужно ли ему плакать и биться в истерике. Ему пока не удавалось уложить факт смерти отца в голове, и все казалось, что Бобби просто расплескал тут какой-то дряни, а Джон пьян и влепился в дрянь головой.
Поэтому Бобби со своей пропагандой его очень вовремя отвлекал от попытки признать смерть Джона.
Дин с радостью цеплялся за любую возможность отсрочить момент осознания.
Поэтому развернулся к Бобби, схватил того за расстегнутую клетчатую рубашку и сказал очень тихо и очень убедительно:
- Ты ничего не говорил, а я ничего не слышал.
И только после этого ему вдруг стало по-настоящему больно, опустились руки и зашумело в висках.
Тогда Дин отошел к стене, сел и уронил голову на руки, а слезы потекли сами собой.
Он был пуст и совершенно отравлен произошедшим.
И мыслей была толпа: что теперь, как с Сэмми, а что Бобби, а зачем?
- Ты меня, конечно, извини, - сказал Бобби, с болью посмотрел на сжавшегося в углу паренька. Что еще сказать, Бобби не знал.
Закопали Джона за домом в перелеске молча.
- Что делать собираешься? - спросил мужчина и понял, что вопрос задает пареньку пятнадцати лет отроду, у которого молоко на губах не обсохло толком. Ну да, не в папашу и сына же с ним сейчас играть. Навязывать свое общество тоже глупо и стыдно.
- Охотиться, - сказал Дин. Ничего умнее ему в голову не пришло.
Зато подумалось - похоже, в этом мире все нормально только с ним, Дином.
И надо успеть накрыть своей нормальностью Сэмми, пока тот не стал стриптизершей с высшим образованием и не откинулся от героинового передоза.
Охота занятие куда безопасней якобы мирной жизни.
Бобби пошевелил усами и решил, что разберется с этим позже.